24 декабря 2015 года в Чувашском государственном художественном музее открылась памятная выставка, посвящённая 90-летию со дня рождения живописца, художника-педагога, члена СХ СССР (1980) Геннадия Исаева (1925-2007). Организатор выставки — сын Геннадия Ильича — главный хранитель ЧГХМ Георгий Исаев.

Из биографии

Г.И.Исаев родился 28.12.1925 года в деревне Аксарино Мариинско-Посадского района ЧАССР в крестьянской семье. После семилетней школы работал на оборонительных работах (1941), секретарем сельсовета (1941-1943). Участник Великой Отечественной войны (1943-1945). Награждён орденом ВОВ 2-й степени и медалями. В Красной Армии с 1943 по 1950 годы. Окончил Чебоксарское художественное училище (1950-1955). Работал учителем рисования, черчения и труда в Ишлейской средней школе, Октябрьской и Кугесьской школах-интернатах ЧАССР.

Сын об отце

— Я назвал выставку «Автопоэзис». Термин можно определить как самопроизводство. (Можно и как самовоспроизводство национальной духовности — Т.А.) — Так начал вступление к своей речи об отце искусствовед Георгий Исаев. — Он писал родные поля, леса (хотя их много уже вырублено), Волгу («Атал кусесем» — глаза Волги), озёра, овраги. Отец был одним из создателей Союза чувашских художников. (СЧХ организован в 1993 году с целью развития национального искусства. Другой — Союз художников Чувашии — СХЧ, действует с 1935 года. При создании он назывался Союз чувашских советских художников — СЧСХ. — Т.А.) …Его питали корни родной земли, её живительные силы. В его творчестве — разговор с духами предков, диалоги с собственной душой…

Воспоминания друзей

— Геннадий Ильич — был человек-душа, — вспоминал друга писатель и публицист Анатолий Кибеч. — Он был близок мне своими идеями, настроениями, человек социально зрелый. В 1990-х годах мы стояли вместе с ним в первых рядах общественности в пикетах при принятии парламентом Чувашской Республики законов ЧР, поднимающих государственный статус республики, в защиту родного языка и культуры. Г.Исаев был патриотом своего народа. Есть чувашский народ — есть мы, наша столица Шупашкар. Такого активиста как он сегодня так не хватает.

В нашем движении национального возрождения чувствуется некоторая усталость. Потихоньку идёт наступление на наши национальные интересы… По местному телевидению крутят передачу, где священник заявляет, что основателем Чебоксар в 1555-м году был поп. Что он был просветителем. Ему недавно поставили памятник… (Согласно археологическим раскопкам, проведённых в 1969-1973-х годах под руководством Института археологии Академии наук СССР, Чебоксары были основаны на рубеже 13-14-го веков. См. книгу Ю.Краснова и В.Каховского «Средневековые Чебоксары». М., 1978. — Т.А.)

…Геннадий Ильич решил написать портрет (чувашского репрессированного) поэта Васьлея Митты с плащом на руке. Помню, я дал для этого свой плащ. Портрет он доделать не успел. Из таких людей состоит национальная духовность. Мы без таких людей немного сироты. Хорошо, что дело отца в национальном искусстве продолжает его сын.

Как русский однокашник выручал «чувашского националиста»

— Мы вместе учились с Геннадием Ильичом в Чебоксарском художественном училище в первой половине 1950-х годов, — вспоминал заслуженный художник России Николай Карачарсков. — При поступлении мне было 15 лет, ему — 25. Из 60 человек (3 группы по 20 человек) нашего курса 56 были фронтовики, в том числе и Исаев. — Он уже тогда увлёкся национальной темой в искусстве. Как тогда говорили, был «чувашским националистом». Помню, в 1951 году он просил меня спрятать у себя пакет с книгами и переводами стихов. В общежитии проводили обыски, а я жил на частной квартире. Да и стукачей среди учащихся хватало. Но у него ни разу ничего запрещённого не нашли. В то время и Ивана Трофимовича Григорьева (преподаватель, завуч, директор в 1950-1960 гг.) тоже допрашивали.

После окончания училища Геннадий Ильич около 20 лет работал учителем, преподавал на селе. Он присутствовал на художественных выставках (в Чебоксарах), всегда участвовал в их обсуждениях. Переехал в Кугеси (райцентр Чебоксарского района — авт.). С 1961 года мы с ним приходили к нашему коллеге Анатолию Миттову, который жил в доме № 25 на проспекте Ленина в Чебоксарах. Я жил по соседству, в 24-м доме. Миттов вернулся на родину после окончания Ленинградского института живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е.Репина. Коллега привёз с собой много книг-альбомов с репродукциями мировых шедевров изобразительного искусства. Мы с жадностью знакомились с ними. Миттов и Исаев жарко обсуждали проблемы национального искусства на родном языке. Мне, русскому, тогда было очень жаль, что я не понимаю по-чувашски.

Посмотрите на живопись Исаева. Вот сельский пейзаж с полями. Его оживляет женская фигура крестьянки. Или вот овраг. Как мастерски, тщательно и любовно прописаны его склоны, каждая складка. И атмосфера. Художник должен уметь написать слой воздуха от глаз до горизонта. И это умел Исаев.

Высокий потолок требований

Обсуждение продолжил заслуженный художник России Праски Витти (Виталий Петров). Когда я приехал в Чебоксары, я застал народ полностью грамотный. У него уже были свои заслуженные писатели и художники. Помню, как создавался СЧХ. У Исаева был очень высокий потолок нравственных требований. Я несколько робел перед ним.

— Мы вместе с Геннадием Ильичём ездили по Чувашии, писали пейзажи, киремети (чувашские священные природные урочища, в экспозиции на эту тему есть картина «Чук вар» — авт.), — продолжал народный художник ЧР Николай Енилин. — Он говорил мне: «Мы никогда не сможем жить как в Японии. Как они, оберегая природу». Исаев был честным человеком. В трудные времена он поддерживал Миттова. Твёрдо отстаивал его. В том числе, на посмертной выставке. Ведь сверху на Миттова смотрели сквозь пальцы. Исаев дружил с поэтом Васьлеем Миттой, Юрием Зайцевым (одним из чувашских репрессированных художников-классиков, недооценённого при жизни — Т.А.). Геннадий Ильич писал пейзажи-размышления с человеческими фигурами. Как Ван Гог в своё время.

— На первый взгляд, искусство Геннадия Исаева — просто. А на самом деле — оно сложное, — считает критик, кандидат филологических наук Атнер Хузангай. — Он мне напоминает французского художника Камиля Коро. Исаев был человеком эпохи Константина Иванова (классика чувашской поэзии — авт.), особого национального склада. Сейчас таких людей нет, к сожалению. (Аплодисменты)

О родине и национальном в искусстве

— Исаев поклонялся той земле, где родился. Это в Мариинско-Посадском районе. (Муниципальный район, вдоль правого берега Волги, на севере Чувашской Республики — Т.А.) — Так начал своё выступление бывший директор ЧГХМ Николай Садюков. — Многие чувашские художники очень хорошо чувствуют тон живописи. Не всем это дано. Это наша чувашская природа, наши ручьи. Есть и русская природа. И хорошие художники могут передать национальное в искусстве.

В своё время я работал главным хранителем в нашем музее. Когда переходил на должность директора, передал свои прежние обязанности сыну Геннадия Ильича. И не прогадал. Взгляды отца передались сыну. В своё время мы открыли талантливого чувашского художника Ивана Дмитриева, жившего в Москве. У нас в музее появились его произведения. Исаевы стали пропагандировать его искусство.

Геннадий Ильич много лет учил сельских детей рисованию и черчению. Творческой работой в основном занялся после выхода на пенсию. Его работу мы приобрели ещё для нашей художественной галереи. (До переименования в ЧГХМ — авт.) Он был патриот своей земли, страны — Чувашии. Его работы надо сохранить. Его творчество достойно книги.

Философ, этноромантик, рыцарь

— Я был младшим товарищем Г.Исаева, — заявил критик Юрий Яковлев. — Он был художником-философом. Занимал видное место в чувашском национальном движении. У него был объективный подход к нему. Правду говорил прямо в глаза. Завещал беречь землю-природу-мать… Жаль, но мы народ — вымирающий. Нацию пока как-то держит Закон «О языках в Чувашской Республике». В этом есть и заслуга Г.Исаева в судьбе чувашского народа.

— Геннадий Исаев был одним из вдохновителей и организаторов СЧХ, — сказал председатель правления СЧХ Валентин Фёдоров. — Он был ещё романтиком. (Этноромантиком, как говорил покойный чувашский языковед-тюрколог профессор Михаил Федотов. — Т.А.) Г.Исаев был как рыцарь эпохи Возрождения! (Дон Кихот! — сорвалось с языка у вашего корреспондента — Т.А.) Да, Дон Кихот! Каждый квадратный сантиметр его живописи пронизан любовью. Его произведения — философичны. Его пруды, озёра — это глаза в небо. И даже ручей под снегом — как чувашская душа под спудом. Не крикливо. Замечательно, что его сын нас всех собрал на его памятную выставку.

О своём отношении к искусству Г.Исаева высказался также новочебоксарский художник Виталий Яковлев.

Неудачная реплика

Не могу не отметить нетактичную реплику одного из посетителей вернисажей, свободного литератора, обладателя громкого голоса. Во время воспоминаний одного из уважаемых художников-аксакалов критик вдруг громко воскликнул: «А покороче можно?!»

— Не понял, — спокойно парировал седобородый оратор с хорошей физической и спортивной подготовкой. Он невозмутимо продолжил, закончив вскоре выступление так, как и планировал.

После того, как ваш корреспондент, записав начатую фразу в блокнот, посмотрел в сторону возмутителя спокойствия, того уже не было. Тот тихо покинул собрание стоящих участников, уйдя в дальние залы северной анфилады. На этом инцидент был исчерпан. И всё вернулось в обычное нормальное русло.

О необходимости скамей

Хотя надо признать, что в анфиладе не было скамей для отдыха посетителей, как это предусмотрено в столичных художественных музеях. И не всем легко, особенно пожилым людям, долго стоять на одном месте, слушая ораторов на вернисаже. А ораторы, бывает, увлекаются речами. Впрочем, в центральном зале ЧГХМ на вернисажах всегда устанавливаются ряды со стульями. А мягкие скамьи, кажется, имеются в фойе рядом.

Завершение обсуждения

Официальная часть вернисажа с воспоминаниями и речами длилась около полутора часов. Затем организатор выставки пригласил участников на неформальную часть с чаепитием. Обычно здесь обстановка уже бывает более раскованной. И слово могут взять те, кому не удалось высказаться в первой части из-за ограниченности регламента.

Под занавес автор этих строк поделился с Георгием Геннадьевичем своими воспоминаниями о совместном участии с его отцом в пикетах чувашской общественности. В моей памяти Геннадий Исаев остался именно как наш Дон Кихот. Даже внешность его соответствовала классическим иллюстрациям главного героя романа Сервантеса. Такой же высокий, стройный, фотогеничный, с небольшой острой бородкой клинышком. Только реальный образ нашего художника был серьезнее, чем литературный образ рыцаря печального образа, которого изображали с некоторой долей юмора.

Тимер Акташ.

Чебоксары, декабрь 2015

На снимках: На выставке памяти Геннадия Исаева в Чувашском художественном музее 24 декабря 2015 года. Фото автора